Таманская смоковница

Смена в спортивном лагере начиналась в как обычно бывает в летних лагерях. Только в этот раз я буду не отдыхающим ребенком, а воспитателем, тренером или вожатой - в зависимости от того как распределит обязанности приехавших учителей, студентов, работников предприятия, которому принадлежит лагерь директор лагеря - солидная женщина, директор школы, по всему чувствовалось опытная и знающая как руководить персоналом и детишками на отдыхе. Воспитатели, подъехавшие за два дня до начала лагерной смены, были распределены по отрядам на тренерско-педагогическом совете. Сначала меня, как студентку педвуза, спортсменку, мастера спорта по теннису и легкой атлетике поставили на самый "старший" отряд - 17-18 летних "детишек", но уточнив мой возраст - мне 19 - все-таки дали мне отряд помладше - 14-16-летних. Все дети были распределены по командам заранее - поработали директор и её педсовет. Вместе со мной на отряд поставили учительницу из Тамбова лет 40 и молодого человека спортивной комплекции лет 30 - инженера предприятия, которому принадлежал лагерь. В отряде предполагалось 10 девочек и 9 парней. Лагерь представлял из себя достаточно старое заведение советского образца, состоящее из отдельно стоявших палаток то ли из дерева, то ли каких-то дсп - я назвала сразу из бараками, на территории, огражденной глухим забором. В каждой палатке было 4 палаты по 6 коек, душевая на 4 лейки и по два туалета с умывальниками на противоположенных концах. Была еще комнатка для тренеров с двумя койками. Мы с учительницей разместились в этой комнатке, а наш молодой человек расположился в палате мальчиков. Обязанности мы распределили так: я - тренер, учительница - руководитель команды, а мужчина - его звали Сергей - менеджер команды, так звучали должности воспитателя и вожатых на современный лад. Но и учительница, и Сергей сразу мне заявили, что приехали отдыхать, и, будут во всем мне помогать, но главная - буду я, т.к. я здесь, можно сказать - на работе - на педагогической практике. Они же - приехали сюда по собственному желанию - просто с работы предложили провести время в лагере на море, присматривая за детишками. Меня в лагерь направили на практику из педагогического вуза, в котором я закончила 3 курс.
Заезд детишек и первая неделя отдыха, а продолжительность первой лагерной смены - всего 14 дней, прошли как и должны проходить в лагере. Педагогический опыт учительницы, строгость и солидность Сергея и мои спортивные способности - а я серьезно занималась теннисом, легкой атлетикой и спортивными танцами - почему и была направлена на практику в спортивный лагерь, а не обычный, или в школу - зарекомендовали наш отряд в глазах директора и руководства лагеря как дисциплинированный и успешный. Детишки были действительно спортивными, парни - сильными для своего возраста, и мы даже побеждали в соревнованиях более старшие отряды - 17-18-летних. Все шло "нормально", когда в начале второй недели нашего пребывания в лагере мои коллеги - учительница и Сергей на вечерних посиделках после отбоя в нашей "вожатской" объявили мне, что отряд нашими общими усилиями сформировался, проблем с детишками нет и теперь они совсем отходят от дел. Нет, участвовать во всех лагерных мероприятиях днем, соревнованиях, дежурствах в столовой, на пляже они будут, но после 8 вечера и до утра будут из лагеря по-тихому исчезать, и сегодня уже с моего согласия оставят меня до утра. В качестве благодарности оставили мне бутылку "Абрау-Дюрсо" и смылись...
Т.к. особых сложностей с детишками я не ожидала, мне не раз за прошлую неделю приходилось "верховодить" отрядом одной, я не огорчилась. И подумала, почему бы мне и самой не расслабиться и не отметить окончание первой недели. Выпив полбутылки шампанского, закусив шоколадкой я, еще раз заглянув в палаты к детишкам, убедившись, что хотя и не все еще спят, но ведут себя тихо, я пошла в душ, захватив с собой оставшееся шампанское - подумала, что устрою себе вместо сауны с пивом, "душ с шампанским". В душе, наверное, под воздействием давно не употреблявшегося мной алкоголя и теплых струй воды, меня что называется "повело и развезло", и стоящая на полу пустая бутылка навела на шальные мысли. Почему бы и нет, подумала я? Ведь учительница и Сергей ушли "в ночь" уж наверное не по Анапе гулять... Пустая бутылка из под шампанского оказалась плохим фалоимитатором, хотя я насаживалась на неё и так и эдак.., и я придумала более приятный способ. Скрутила с душа лейку, легла на пол и подставила свою киску под струю теплой воды. Напор воды был уже сильный, не то что днем и вода проникала в меня. Я подставляла то киску, то попку и струя проникала мне внутрь, так что получались и шпринцевание и клизма. Не помню, испытала ли я оргазм, но удовольствие от водной "процедуры" получила. Я так увлеклась своим занятием, что не сразу поняла, что в палатке-бараке слышен какой-то шум-стук. Пришлось закончить мое развлечение, вытереться и идти в корпус. В корпусе, однако, все было тихо и не заглядывая в палаты я легла спать, но, засыпая опять услышала беготню и шум. Такое не часто, но бывало, и я знала способы утихомиривания нарушителей порядка. Спала я в короткой до пупка футболке и трусиках - плавках. Я обычно в таком виде при необходимости навести порядок появлялась ночью в палатах детишек, если они начинали шуметь, т.к. этот наряд был менее откровенным, чем женские купальники, а уж на пляже мы проводили времени достаточно. Шум доносился из крайней мальчишеской палаты. Зайдя в неё я обнаружила всю мальчишескую часть отряда - девятерых парней и включенный свет, что после отбоя было запрещено. Мне показалось, что они даже не смутились, увидев меня. "Ну, и что тут за конференция? Собираете сумки домой, как исключенные из лагеря за нарушение режима?" - постаралась изобразить строгость я. "Маша - я разрешила детям называть меня по имени, т.к. они были всего-то на 5-3 года моложе меня, но на "вы" - а что вы сейчас делали в душе?" - со странной гримасой спросил меня один из парней. От такого неожиданного вопроса, паники вдруг охватившей меня, я села на ближайшую кровать...
Оказывается, парни с самого первого дня заприметили проходящие вдоль потолка над душевой окна и толстую трубу вдоль стены над умывальниками у девченочьего туалета. Стоя на этой трубе можно наблюдать за всем, что происходит в душе. До сегодняшнего дня у них не было возможности устроить себе такой спектакль, так как отряд всегда находился под наблюдением кого-либо из нас, а вечером во время отбоя мы все, учительница, Сергей были в отряде, двери вожатской всегда были открыты, мы могли наблюдать и палаты и коридор. Отбой тоже проходил по строгому распорядку - сначала принимали душ парни, расходились по палатам, потом шли в душ девочки. Сегодня проследить за парнями, когда я расслаблялась в душе было некому и они увидели все, чем я занималась и сняли это видео на мобильники. Они показали мне свои записи на своих нокиях-алкателях-самсунгах. "Ну, и что же мне делать с вами дальше? Я так понимаю, просить вас удалить записи бессмысленно?" - наконец сформулировала я свои мечущиеся мысли. "Маша, давай так, - парень перешел со мной на "ты" отметила я, - мы все равно тебя уже видели во всех позах, записали это, давай ты сейчас разденешься, позволишь себя рассмотреть, а мы никому не расскажем про то, что видели, и не покажем никому свои видео". Я была в панике, но попыталась уговорить их просто стереть все. "Вы понимаете, если я сейчас сама перед вами разденусь и дозволю себя изучать, то меня могут посадить за это в тюрьму?" "А ты и не раздевайся сама. Мы тебя сами разденем", - сказал парень и резко стянул с меня футболку. Другой, на чью кровать я села, стал стягивать с меня трусы. Голую, они уложили на кровать и окружили меня. Они мяли мне груди, ляжки и икры, гладили мою киску, теребили клитор, засовывали пальцы в мою писечку. Я поплыла и потекла. Когда трусы одного из них, тянувшегося от головы к моей письке, оказались перед моей головой я стянула их и взяла в рот крепкий и твердый достаточно большой мальчишеский член в рот. Гул одобрения прокатился вокруг.
В эту ночь я отсосала не по одному разу у всех девятерых мальчиков, я дрочила их письки и они кончали мне в рот, на груди, в лицо. Они засовывали мне в писку и попку пальцы и руки, мяли, вытягивали мои груди.., единственное, чего я не позволила им в эту ночь - засунуть мне в письку и попу их члены. Двое из них уже имели настоящий сексуальный опыт с женщинами, и они требовали, чтобы я дала трахнуть себя, но я все еще боялась ответственности, хотя это и было глупо. Часам к 4 утра они утомились и я предложила им лечь спать, пообещав, что завтра опять буду ночью у них. Ждать спокойно вечера и ночи ни они, ни я, конечно, не могли. За прошлую неделю наш отряд выполнил все запланированные лагерные мероприятия: соревнования, концерты, КВНы и прочее... На субботней лагерной линейке нам присудили первое место по лагерю среди 12 отрядов. Поэтому на вторую неделю мы с моими коллегами запланировали просто отдыхать - проводить с детишками время на пляже, в прогулках, и вообще, предоставить им, а соответственно и себе больше свободного времени. Это было вполне осуществимо, так как в глазах руководства мы себя зарекомендовали, и оно, руководство в лице директорши, её замов, старшего тренера, теперь собиралось обращать все свое внимание на отстающие команды.
После завтрака, искупавшись в море парни заявили, что хотят продолжить спортивные занятия - футбол, волейбол. Девченкам вся эта предыдущая спортивная неделя настолько надоела, что они заявили, что будут только лежать на пляже и купаться. Сергей с учительницей тоже предпочитали пляжный отдых. А так как отряд , или его часть без присмотра старших оставлять было запрещено, меня направили сопровождать мальчиков. Это было то, что и мне и им было надо. Вернувшись в опустевший (все были на пляже) лагерь, для виду зашли к завхозу за мячами, но все мячи и ракетки были разобраны. На футбольном поле и 2 волейбольных площадках играли какие-то спортсмены. Ну и хорошо, площадки заняты, а кто на них играет - мы, или еще кто-то никто выяснять не будет. Ключ от нашего барака-палатки я взяла, мы окольными путями подошли к нему, зашли и закрылись. Одного парня оставили на дежурстве.
Парни мои были явно на взводе, их вожделение казалось написано было на их раскрасневшихся лицах и рельефах плавок и шорт. Только мы закрыли дверь, они все накинулись на меня, сорвали футболку, разорвав её на мне, сорвали бюстгалтер купальника, порвав лямки и порвали плавки. Я пыталась притормозить их, бормоча "что вы делаете, что вы делаете", но это только раззадоривало их. Они озверели от вожделения и ожидания скорого секса, повалили меня на пол прямо в коридоре и начали засовывать свои члены мне в письку и рот. Остальные мяли и вытягивали изо всей силы мои сиськи мяли до боли ляжки... Мне было очень больно и тяжело выносить их тяжесть, но всю боль заглушал мой экстаз и наступивший почти сразу непрерывный оргазм. Я задыхалась, и кажется теряла сознание, но приходила в него снова при очередной смене членов в своей письке. Я стонала от удовольствия и шептала в моменты, когда не было во рту членов: "ебите, ебите меня!!! . Я потеряла счет времени, прошло, наверное, часа 3 этой непрерывной ебли. Сексуальный запал парней поутих. Перерывы между траханьем меня стали больше. Теперь на смену сексуальному вожделению парней в их настроении начала проявляться злость. Я замечала такую особенность у мужчин во время группового секса. Со мной такое уже бывало. Им наскучило совать в меня свои письки, может устали. Тогда кто-то предложил: "Давайте отпиздим её". Предложение было всеми одобрено, но благоразумие взяло верх, и они решили просто выпороть меня, потому что, как сказал один из парней: "Жопу-то этой суки никто кроме нас не увидит, а про фингалы сразу спрашивать будут". Они притащили табурет, уложили меня животом на него, привязали простыней с моей кровати мне руки и ноги к ножкам, запихали мне в рот мои трусы и лифчик, сбегали на улицу, где наломали прутьев акаций. После 10, или 20 удара по моей заднице я потеряла сознание, то ли от нестерпимо жгучей боли от ударов прутьев по моей жопе и спине, то ли от экстаза наслаждения этой болью. Очнулась я под струей душа. Парень велел, чтобы я быстренько вставала, умывалась и одевалась, потому что скоро придут все и пойдем на обед. Боль, которую я испытывала была нестерпима. У меня постоянно текли слезы. Я заствила себя привести свой вид в терпимый для окружающих. Пришлось одеть самую длинную свою юбку, потому что ни шорты, ни брюки моя окровавленная задница терпеть не могла. Правда юбка была только чуть выше колен, и были заметны следы от порки на ляжках выше коленок. Трусы я тоже одеть не смогла. Из письки постоянно вытекала сперма и кровь, поэтому пришлось напихать в неё пачку тампонов. Перед этим в письке я обнаружила свои трусы и лифчик, и обломки прутьев, которыми запихивали туда тряпки, а в попе - 3 теннисных шарика. Как я дошла до столовой и смогла высидеть на стуле весь обед не знаю. Я старалась подавить ужасную боль мыслями о тех наслаждениях, которые еще доставят мне мои мальчики-садисты. Мое желание отдать свое тело на растерзание озверевшим подросткам не утихало, но 2 часа тихого часа дали мне время для небольшой передышки. Этот небольшой перерыв и, возможно, осознание того, что сделали со мной заставили и парней умерить свой пыл как в сексуальном влечении ко мне, так и садистских устремлениях. До отбоя все прошло без приключений по обычному лагерному режиму. Я старалась уединиться и набраться сил лежа на травке. Парни говорили мне, что ночью заебут до смерти.... Однако, в этот вечер ни Сергей, ни учительница не собрались уходить. Я была и рада и не рада этому. Я обрадовалась, что сегодня не продолжится это мое падение, но боялась, что парни предпримут какую-нибудь глупость, и откроют нашу тайну. Но еще во мне, в глубине темных желаний, таилось сожаление по несостоявшемуся нынче моему сексуальному рабству. Моя писечка горела от желания заполучить в неё эти 9 мальчишеских членов, я мечтала ощутить во рту этот фантастический вкус спермы. Когда после отбоя Сергей ушел в душ, я под предлогом туалета вышла из вожатской, непривычно закрыв за собой дверь, но учительница уже засыпала и не обратила на это внимания, зашла в палату, где жило 6 парней, скинула с себя маечку и трусы, сказала парням, чтобы дрочили свои письки, и кончали мне в рот, я стала раком, раздвинула ноги и отдалась им. Дверь в палату оставили открытой и одного ставили "на дежурство". От их членов в себе я испытывала наслаждение и блаженство, я сбилась со счету от своих оргазмов и не кричать от восторга могла лишь заглатывая глубоко в горло члены и засовывая в рот яица парней, которые в это момент трахали меня в рот. К тому времени, когда стоящий в коридоре "на дежурстве" услышал, что Сергей перестал лить воду в душе, все парни успели кончить: трое мне в рот, трое в писечку. Оставаться дальше было опасно и я убежала в вожатскую. Я была в смятении и экстазе. Был восторг и наслаждение своим сексуальным приключением, но возникала мысль: "что же я делаю, куда падаю, ведь была возможность, хотя бы сегодня избежать этого". Я пыталась успокоить себя оправданием, что если бы я не сделала этого, парни могли подумать, что я их обманула и предпринять что-либо опасное.
Больше ни Сергей, ни учительница "в ночь" не уходили. Парни были злы и недовольны. Они оказались достаточно злыми и наглыми. Они не проявляли никак сложившихся между мной и ими отношений на людях, но когда мы оставались одни они издевались и унижали меня как отъявленные бандюганы, наверное, фильмов насмотрелись. Обращались они ко мне: "Сучка, блядина, Машка-шалава, пизда ходячая, ебаная блядь..." и заставляли отсасывать и принимать в себя их члены в любое подвернувшееся время, им нравилось причинять мне боль. Мы уходили с ними в глухие уголки лагеря, где они сначала трахали меня, а потом засовывали в мои дырки огурцы и яблоки. Они пороли меня ветками. Через три дня они превратили мое тело - попу, ляжки, сиськи в сплошной синяк с рубцами. Мои посиневшие от сжимания и вытягивания сиськи уже не помещались ни в один мой лифчик и купальник. Мне пришлось, несмотря на жару ходить в шортах до колен и футболке, и даже на пляже не снимать этого наряда. Объясняла, что боюсь обгореть. На четвертый день этого бесперерывного траханья меня им захотелось еще более острых ощущений и они заставляли меня оправить куда-нибудь учительницу и Сергея на вечер и ночь, чтобы точно так же как со мной, подглядеть и снять на видео девочек в душе. Но, видимо, судьба была благосклонна к девченкам и ни Сергей, ни учительница на последней неделе вечером больше никуда не отлучались.
Когда парни поняли, что вечером и ночью им больше не "обломится", они велели мне под предлогом организации соревнований по спортивному ориентированию, отправиться с ними одними за территорию лагеря. После тихого часа я и девять моих "пионеров" вышли из лагеря. Они зазвали с собой двух здоровенных, но добродушных лагерных кобелей. Найдя пустынный пляжик на берегу парни опять устроили со мной групповую оргию. Они взяли с собой 3-литровую банку и тарелку, все по очереди кончили в меня, заставили меня выдавить их сперму на тарелку, перелить её в банку. Потом они все пописали в эту банку и приказали мне выпить её до дна. 3 литра в меня не влезло и остатки они вылили мне не голову и в мою писку. Все это они, конечно же снимали на свои мобильники. Потом они поставили меня раком и начали натравливать на меня кобелей, заставляя руками и ртом дрочить собачьи члены. Парни оказались смышлеными. Заранее они обмочили где-то тряпки мочей сучек , захватили эти тряпки в полиэтиленовые пакеты, и этими тряпками заставили меня натереть себе промежность и лицо. Наши добродушные кобели оказались совсем не такими добродушными, когда поняли, что перед ними поставили сучку с течкой. После нескольких попыток каждому из кобелей удалось засунуть свои писки в мою пизду . При этом они расцарапали когтями мне всю спину и перекусали шею и плечи. Но это я потом уже ощутила, а в тот момент , наверное, уже непрерывный оргазм от этих моих истязаний захватил меня и я только молила парней, кобелей ебать меня еще и еще. С одним из кобелей я все же вошла в "замок", и его набухший узел, наверное минут 20 не мог вылезти из моей письки. Я помню, что мимо проходили какие-то посторонние люди - парочка, группа девушек, парней. Некоторые фотографировали меня, что-то спрашивали, но я только стонала и просила оставить меня. Я скулилила и завывала как настоящая сучка и стонала только: "Ебите меня, ну, пожалуйста, ебите!!!". Парни, кстати, когда подходили ко мне с кобелями люди разбегались и прятались в кустах. Но все заканчивается. Кобель наконец-то освободился от моей письки, парни заставили обсосать собачий член и вычерпать то, чем накачали меня собачки и вылизать это все. Обоссали меня с головы до ног, и заставили так, голой идти к лагерю. Сами они шли в стороне снимая, как встречные люди шарахаются и ругаются на меня. Перед лагерем мои мучители все же позволили мне искупаться и вымыться в море. Все мое тело горело от морской воды, разъедающей царапины и рубцы. Чтобы провести меня через охрану на проходной и по территории лагеря до палаты, одному парню пришлось дать мне рубашку с длинными рукавами, а другому - брюки, так как я ушла в футболке и шортах до колен, но сейчас мои локти и колени были стерты до крови от траханья в позе раком на песке, а спина и шея исцарапаны и искусаны псами.
В корпусе перед ужином были уже все в сборе - и девченки и мои коллеги. Я быстренько прошмыгнула в вожатскую, но до этого встретилась лицом к лицу с несколькими девченками, шедшими по коридору из умывальной. "Что с вами, Маша?"- слышала я их удивленные и, мне показалось, какие-то ехидные вопросы. Но не отвечая я проскочила мимо. В вожатской я уже успела одеть свои единственные длинные брюки, рубашку мне пришлось оставить на себе мальчишескую, так как у меня с длинными рукавами была только куртка на прохладную погоду и одеть её означало вызвать кучу вопросов, чего это я так обрядилась в такую жару. Я придумывала из чего бы мне сделать шарфик на исцарапанную шею, когда зашла моя соседка - учительница. Она сразу заметила мои царапины и шрамы и с возгласом: "Ну-ка, ну-ка?!?", потянула ворот рубашки. Я не дала ей снять с меня рубашку, хотя она успела увидеть мою грудь всю в синяках и царапинах. Я села на кровать и расплакалась. Потом я ей наврала какой-то ерунды, что упала с дерева и просила её не говорить никому, т.к. я боюсь, что меня обвинят в нарушении техники безопасности при работе и не зачтут практику. В общем я несла какую-то чушь, учительница только качала головой. В это время в дверь постучали и заглянул мальчишка - дежурный из штаба. Он сказал, что меня сейчас вызывает к себе директор. "Передай, что она сейчас придет", - сказала учительница и вытолкала парнишку за дверь. Учительница достала свою косметичку - у меня косметики почти не было - замазала мои царапины на лице и шее тональным кремом, заставила снять все же рубашку, придя в ужас увидев полностью мое истерзанное тело, и обвисшуюю вытянутую синюшную грудь. Дала одеть свою кофточку с длинными рукавами и легкий шарфик на шею. Груди под кофточкой она подвязала мне моим лифчиком, т.к. мои лифчики были 3 размера, а её 2. Чашечки не вмещали мои сиськи, но кое-как под кофточкой удалось их закрепить, чтобы не болтались. В таком виде я отправилась к директору. Я ужасно боялась, что директору стало что-то известно о происходящем со мной, ноги подкашивались, мышцы раздолбанной письки не могли удержать мочу и вытекающую кровь, так что мне пришлось перед кабинетом директорши зайти в туалет вытереться и сделать толстенный памперс из туалетной бумаги. В туалете в штабе было большое зеркало, взглянув в него я ужаснулась. Изможденное лицо - последние дни я почти не ела - и не хотелось - все мысли были о другом, и кишечник старалась держать пустым, чтобы анальное отверстие было чистым... Несуразная, уж точно не по моему возрасту кофточка, с расходящимися на какой-то шарообразной, с комками, груди пуговицами и легкие летние брючки, натянутые только до лобка, так как под ними между ног был огромный ком из туалетной бумаги. Но ничего исправить уже было нельзя. Кофточку - не поменять, бумагу - не вытащить, так-как лилось из моей недержащей письки ручьем - 2 литра мальчишкиной мочи со спермой в желудке действовали. Повезло, что окна в кабинете директора были зашторены от яркого вечернего солнца - был полумрак. Директорша, оказывается вызвала меня, чтобы просто сказать, что очень довольна моей работой, и попросить на прощальном костре, выступление на котором уже подготовлено каждым отрядом, еще и меня выступить с бальным танцем, который я уже однажды демонстрировала в лагерном клубе, так как то мое выступление очень понравилось каким-то дядькам-спонсорам. Я действительно занималась спортивными танцами, и выступила однажды на прошлой неделе в клубе в купальном костюме и тунике. Только в этот раз директорша предложила надеть "для спонсоров" еще более откровенный наряд. "Евгения Васильевна, - жалостливым голосом запричитала я, - я заболела, я не в форме - месячные... Давайте без моего танца обойдемся. Мои девочки подготовили танец. Я скажу им, чтобы они оделись пооткровеннее". Директорша, кажется, первый раз оторвала взгляд от бумаг и обратила взор на меня. "Да, милочка, что-то ты неважно выглядишь, а неделю назад была такая красавица. Сходи-ка к нашему доктору, пускай давление тебе померяет. Ну ладно, в любом случае я довольна очень твоей работой с детьми. Ты будешь хорошей учительницей, только не расслабляйтесь эти оставшиеся 2 дня. Я никогда не видела, чтобы подростки возраста 14-16 лет так были увлечены спортом, и так доверяли девушке тренеру. Они за тобой как овечки ходят, даже девченкам внимания не уделяют, только бы поучаствовать в очередном мероприятии, организованным тобой. Умница, девочка. Ступай в отряд. Хотя ты заслужила день отдыха и можешь взять отгул на завтра или послезавтра. Но, на костре - быть. И сходи к врачу - ты посмотри на себя, как лицо похудело."
Смотреть на себя мне было не надо. Все эти дни моей пищей была только сперма моих мальчиков, а питьем - их моча. Каждое утро во время утренней побудки, а эту почетную обязанность с начала смены мои коллеги сразу же "доверили" мне, сами они, учительница и Сергей любили поспать , пока я бужу, умываю команду и делаю обязательную для лагеря утреннюю зарядку, когда я заходила в палату к мальчикам со своими "команда, подъем!", мои милые мальчики преподносили со словами "ваш завтрак, мадемуазель" два стакана наполненные их спермой, собранной за ночь. Они приказывали мне встать на колени, запрокинуть голову, открыть рот, и выливали в него этот очаровательный коктейль. Когда однажды один из моих "кормильцев" неумело пролил немного спермы на пол и приказал мне подтереть пол тряпкой, я попросила: "Господин мой, а можно я подлижу?". Это вызвало восторг, и после этого случая они всегда выливали треть стакана на пол, и я собирала губами и язычком эти драгоценные капли. Напиться с утра они мне тоже давали, хотя получалось не каждый день. Те из них, кто способен был писать, а обычно во время наблюдения за моим завтраком их спермой, трусы у всех вытягивались от вставших членов, поэтому писать получалось не всегда, писали мне прямо в рот. Ну и в течение дня меня подкармливали такой диетой - спасибо моим замечательным мальчикам-господам-хозяевам - не дали совсем помереть. От голода, конечно. Умереть от траханья и истязаний я мечтала, но не от голода.
Оставалось 2 дня до окончания этой лагерной смены. Парни заставили меня договориться с директором о походе в город завтра - пофотографироваться и купить сувениров перед отъездом. Я же предположила, что они, скорее всего, придумали для меня какие-то сексуальные издевательства и унижения "на людях" - в лагере-то никто из них не хотел "светиться" связью со мной и "светить" меня. Директор на мою просьбу ответила, что обычно она этого не разрешает, но для моего отряда и лично для меня сделает исключение. Она разрешила завтра после тихого часа съездить отряду в Анапу.
Ночь прошла как обычно за последние 4 дня. Вечером, пока Сергей был в душе, вся компания оттрахала меня. Моя соседка-учительница после того случая, когда я вернулась из похода исцарапанная и избитая как-то замкнулась, отошла от дел и не обращала ни на меня, ни на детей никакого внимания. Спала, ходила на пляж, в столовую и молчала. Мне казалось, что она знает, что происходит со мной и парнями. Не знаю понимала ли она наши мотивы, думала ли, что парни насилуют меня, а я боюсь признаться, или наоборот полагает что я их совратила... Не думаю, что она знала истинное наше состояние, то что я и эти 9 парней "нашли" друг друга. Им выдался случай познать доселе неизвестный - только 2-е из компании до этого имели секс с женщинами - мир секса, а они как раз подошли к возрасту гиперсексуальности. К тому же реализовать свою юношескую агрессию не в драках-спорте, а на реальной, молодой, красивой, до этой недели девушке. Мне же они нужны были для осуществления своей тайной мечты о сексуальном рабстве, о бесперерывном и бесконечном отдавании себя, своего тела на сексуальное растерзание. Именно парни в возрасте гиперсексуальности, и юноши в возрасте наибольшего интереса к познанию всего, в том числе и секса подходили для моего трансового состояния.
Следующий день до подъема после тихого часа прошел как обычно - купались, загорали, тайно меня трахали, пороли, тянули сиськи. Единственное новое "изобретение" мальчиков было то, что меня заклеймили. У троих из них были печатки - перстни с какими-то изображениями. Они раздобыли плоскгубцы, туристическую газовую горелку, увели опять под предлогом спортивных игр меня с пляжа и устроили в нашем корпусе представление - назвали "позорное клеймение сучки и блядины Машки Р." Конечно же со съемкой на фотики и мобильники. Они посадили меня на стул, привязав руки, ноги и тело к стулу все теми же моими простынями, запихали мне в рот свои трусы, раскалили на горелке свои печатки, держа их плоскогубцами, и одновременно прижали две раскаленные печатки к моему телу под обеими грудями у их основания. Я многое вытерпела за эти дни, и мои сиськи - особенно, но от этой боли, если бы не мой забитый рот, я, наверное, кричала бы на весь лагерь. Я билась на стуле, так, что он упал вместе со мной. Удивительно, как я не потеряла сознание. Парни отвязали меня бросили на пол в душе и дружно пописали на места клеймения. После этого они спросили меня, хочу ли я порадовать их и еще раз быть заклейменной, так как была еще одна неиспользованная печатка. Наверное, они и сами испугались моей реакции на первое клеймение, поэтому и думали, что я попрошу их перестать. Но несмотря на страшную боль, я в то же время испытала очередной экстаз от осознания, что меня сделали настоящей, заклеменой рабыней. К тому же, перед тем как пописать на меня, парни провели мне сеанс анестезии, выебав в письку и попу, и заставив помазать вытекшей спермой клейма. На удивление парней я ответила: "Конечно же господа мои, я молю вас заклеймить все моё тело: шею, руки, сиськи живот, жопу, ляжки и ноги". "Иди ты в пизду, блядь ебанутая, - сказал парень, - мы из-за твоих заебов в наручниках домой поедем." И все-таки я их уговорила поставить мне еще два клейма с внутренней стороны ляжек у их основания, ближе к письке. Место там не менее нежное, поэтому я попросила парней зафиксировать меня крепче, чтобы я не сломать себе руки-ноги-голову. Они положили меня на кровать, двое навалились поперек моей груди и живота с разных сторон, держа мои руки. Двое других задрали и раздвинули мои ноги, прижимая их к себе. Двое, назначенные на этот раз палачами, прижали раскаленные печатки к моим ляжкам одновременно, в заранее помеченных помадой местах, совсем рядом к большим половым губам моей письки секунд на 5... В этот раз парни забыли забить мне рот тряпками, но из меня, когда они прислонили свои раскаленные печатки к моим ляжкам вырвался только хрип, но на весь корпус. Если бы прорвался голос - лагерь бы сбежался к нашей палатке. Я билась в конвульсиях так, что парни, лежащие на мне подлетали, но парни, фиксирующие ноги сумели их удержать. От боли я обоссалась, текли слезы и я захлебывалась в рыданиях. Но, в то же время я испытала оргазм и кончила, как во время секса. Но это место тоже, как и под грудями было незаметное ни для кого, даже, если бы я была совсем голой, потому что хотя у меня между ляжками у их основания у письки и есть достаточно большой треугольник на просвет, но надо уж очень близко приблизиться и присматриваться, чтоб разглядеть клейма в районе пизды, а под трусиками, даже самыми открытыми их вообще не видно. Под сиськами клейма тоже не мог никто увидеть, потому что, хотя у меня сиськи и стоячие, как две морковки, но достаточно большие - 3 размер, и в месте основания, куда поставили клейма, все же прилегали к груди,ну, вернее они были такими до этой недели, сейчас же сиськи еще больше распухли от синяков, и обвисли, так что увидеть мои рабские клейма можно, только приподняв их, или подвесив меня вниз головой, чтоб сиськи откинулись. Не думаю, что после этих приключений сиськи станут такими как были. Торчащие морковки превратились в болтающиеся дыни гуляба. О чем я думаю? Вернутся ли сиськи в свою привлекательную форму... Вернусь ли я к прежней жизни, и выживу ли вообще, если так хочу быть затраханной до смерти?... Не хочу думать о том, что будет! Я - РАБЫНЯ! Я - собсвенность моих хозяев, и единственное о чем я мечтаю - чтобы они использовали меня, мое тело для своих сексуальных и садистских утех. (А все же знакомый психолог дома у меня есть, хотя , скорее понадобится психиатр...) Парни научились за неделю конспирации в отношении обращения со своей сексуальной рабыней. Мои мучения возбудили еще пару парней и они кончили мне в письку. Помимо наслаждения от членов в своей письке, я получала на этот раз дополнительные сладостные ощущения от боли, когда они, трахая меня терлись яичками о только что обожженные места у половых губ. Мои завывания во время траханья стали еще громче и жалостлевие. Я вошла в раж и экстаз от этих процедур. И стала умолять парней заклеймить дырку на письке и сфинктер. Но парни решили, что еще потрахают меня в эти дырки, и предпочитают мягкие ткани, а не поджаренную кожу. "Ну тогда между булками жопы",- умоляла я,-" В следующий раз" - согласились парни.
После тихого часа наша команда, за исключением учительницаы отправилась "в город". Меня парни заставили привести себя в приличный вид, подкраситься, для чего пришлось попросить косметику у девченок, обращаться к учительнице я не решилась. В палате девочек в ответ на мою просьбу раздалось дружное хихиканье и явно с издевкой вопросы: "Ой, Маша, а зачем вам косметика, вы же такая красивая были, а с нами стали еще краше... Хи-хи-хи". Поганки, наверное, тоже все знают, подумала я. Но косметику дали. Я припудрила, подмазала синяки и царапины на теле, подвела опухшие от слез и боли глазки, сделала из волос - у меня достаточно длинные светло-русые волосы - хвостик а ля Курникова. Стянула, насколько смогла сиски своим единственным оставшимся не разорванным бюстгалтером. Одела веселенькую полупрозрачную блузочку, коротенькую юбочку до половины ляжек и босоножки на каблучке. Одела какие-то побрякушки из дешевой бижутерии на шею и руки. Вид получился вблизи - какой-то странный - вроде бы молодая, но какая-то помятая, подцвеченная синяками и царапинами девушка. Но, если издалека - так вполне ничего - фигуристая, сисястая, ножки симпаитчные, ляжечки пухленькие... Парни отреагировали: "Ого, давненько такой мы нашу поблядушку не видели... Сойдешь". Не поняв, к чему относится это "сойдешь", я поблагодарила мальчиков за комплимент.
До города доехали на автобусе. В нем ехало прилично народу, но парни со мной на задней площадке устроили фотосессию. Заставили растегнуть блузку, поднимать юбочку, а потом и вовсе снять трусики и с приподнятой юбочкой и вываленными из блузки сиськами позировать в проходе автобуса. В задней части автобуса ехали в основном мужчины - женщины и наши девченки с Сергееем ехали впереди. Но на меня обратили внимание многие. В городе, в районе автовокзала, где мы вышли, парни приказали мне отправить Сергея с девченками гулять по центральному бульвару с магазинчиками и киосками, а мне сказать Сергею, мы с мальчиками сходим на рынок. Договорились встретится у раскопок древнего греческого города и оттуда отправиться домой. И еще парни сказали, чтобы я предупредила Сергея, что начальница лагеря дала мне выходной, и я его реализую сегодня, после возвращения. Мы с парнями действительно нашли что то типа рынка, тут продавали и фрукты, и рыбу, и вещи. Зачем парни пришли сюда? Правда некоторые из парней периодически куда-то отделялись от общей группы - педагогическая закалка во мне еще осталась и я подмечала отсутствие "ребенка" в группе. Через полчаса один из отходивших парней объявил: "Все, нашел, пошли." И повел за собой всех нас. Он подвел нас к какой-то лавке из висящих покрывал, одеял, ковриков и полотенец. Внутри сидели трое мужчин - продавцов. "Армяне" - сразу подумала я. Парень подтолкнул меня внутрь этой ширмы-лавки. "Берете?" - спросил парень у мужчин. Внутри этой ширмы было темно, так как и потолок был устроен из продаваемых половичков. Самый старший из мужчин - я бы сказала, что ему лет 55-60 поднялся с табурета, и взялся за мои груди. "Что, что вы делаете?" - отступила я. «Тихо», - сказал парень, - «слушайся меня». "Сколько ей лэт?" - спросил у парня армянин. "19",- ответил парень. "Э-э-э, - протянул армянин, - что ти говоришь, ей 30, наверное, мятая такая". "Ну, да, помялась немного, но 19. Будете брать - берите, нет уходим",- сказал парень и взял меня за руку. "Хорошо, но только 5, нэ 8",- сказал армянин. "6"- произнес парень. "Давай",- согласился армянин и отсчитал парню 6 тысяч рублей. Протянув было деньги, армянин вдруг остановился:" Э-э, падажди, а она не будэт капризничать, кричать?" "Не будет",- сказал парень, достал мобильник и сфотографировал меня с армянами, выхватил из рук армянина деньги и отошел метров на 5. "Ты поняла, что тебя мы продали? Теперь они - твои хозяева, все что тебе велят - будешь выполнять. Но учтите, что утром она должна быть дома, если не будет - ваша фотография у меня есть - заявим ментам", - это он уже армянам сказал. Он еще постоял немного и парни все ушли. Армяне встали вокруг меня, один, завесил палатку покрывалом, так что свет пробивался только через щели в потолке из ковриков. "Ты слишала, что он сказал? .... Продолжени